Происхождение гончарной посуды в культурном слое Ектеринбурга последней четв. XIX – нач. XX в. по письменным источникам
УДК 904-033.6 DOI: 10.52376/978-5-907623-15-6_034
Геннадий Николаевич Сауков
магистрант 2-го года обучения Гуманитарного института, Курганский государственный университет
saukow@mail.ru
Аннотация
В статье делается анализ письменных источников посл. четв. XIX – нач. XX вв.: справочно-информационных изданий, статистических сборников, каталогов и газетных публикаций. На его основе делается предположение о наиболее вероятных местах производства основной массы поливной и неполивной гончарной посуды из культурного слоя г. Екатеринбурга соответствующего периода. Также намечаются направления дальнейших исследований, которые могут подтвердить или скорректировать результаты данной работы.
Ключевые слова
археология нового времени, глиняная посуда, гончарная посуда, гончарный промысел, городская археология, керамика
Введение
При раскопках археологических памятников Нового времени одним из самых массовых материалов является керамика, в том числе фрагменты фарфоровой, фаянсовой, гончарной поливной и неполивной посуды. Если проблема атрибуции и датировки первых двух видов относительно легко решается благодаря наличию клейм производителей и комплекса других характеристик, то определение места и времени производства гончарной посуды затрудняется в силу их отсутствия и недостаточной разработанности типологической и хронологической шкал для керамики данного периода. Данная проблема, затрудняющая датировку археологических памятников и всего комплекса связанных с ними находок, отмечается и екатеринбургскими археологами в отношении всего уральского региона [1. С. 229].
Отправной точкой при решении этой проблемы может послужить определение наиболее вероятных центров производства данных видов посуды по письменным источникам, наличие большого количества которых является одной из особенностей археологии Нового времени (исторической археологии). Для последней четв. XIX – нач. XX вв., наиболее полную информацию о предположительных местах изготовления гончарной посуды из культурного слоя исторического центра г. Екатеринбурга могут дать такие синхронные источники как справочно-информационные издания, каталоги и газетные публикации, освещавшие научно-промышленные выставки, а также статистические сборники и описания кустарных промыслов Пермской губернии.
Основная часть
Для достижения поставленной цели, прежде всего, необходимо выяснить производилась ли гончарная посуда в г. Екатеринбурге и в каких масштабах. Следующая задача – выявить информацию о местах сбыта данной продукции, произведённой в близлежащих гончарных центрах Екатеринбургского и остальных уездов Пермской губ. и, наконец, соседних с ней губерний.
По сведениям 1860 г. в г Екатеринбурге действовало два «гончарных заведения», принадлежавших крестьянам Афонину и Чеканову, на которых за год выделывалось до 45 000 шт. «разной глиняной посуды» и 67 500 шт. «разной посуды» соответственно [15. С. 350]. Первое было основано в 1839 г., второе – в 1846 г. [9. С. 8–9]. Традиционно С. П. Афонина и К. П. Чеканова принято считать одними из основателей производства фаянса в Екатеринбургском уезде, чему казалось бы противоречит применение термина «гончарное заведение» к их предприятиям. Однако, это не должно вводить в заблуждение, т. к. аналогичное или схожее наименование («гончарная фабрика») по отношению к ним встречается и в позднее время, для которого достоверно известно о выпуске Шуровыми (наследниками С. П. Афонина) и братьями Чекановыми полуфаянсовой и фаянсовой посуды [6. С. 5; 9. С. 8–9].
При этом нельзя полностью исключать, что первоначально до производства полуфаянсовой и фаянсовой посуды и/или позднее наряду с нею изготовлялась и технологически менее сложная гончарная посуда или майолика. Прежде всего это относится к предприятию С. П. Афонина, т. к. известно, что в 1887 г. при его наследнике – А. Ф. Шурове выпускалась «полуфаянсовая, глиняная посуда и пр. изделия», при этом для производства ежегодно требовалось «глины разной 10 т. пуд.», в отличии от фабрики братьев Чекановых, закупавших в том же объёме только белую глину, необходимую для производства фаянса [9. С. 8–9]. Данный вопрос требует дальнейшего изучения и может быть решен как посредством проведения археологических раскопок на бывшей территории этих фабрик и технологического анализа находок, так и благодаря привлечению новых письменных источников.
Более определённо о промышленном производстве гончарной посуды в г. Екатеринбурге можно говорить по отношению к периоду 1910-х гг., когда «Кирпично-гончарное производство И. Н. Тарасова», выпускало, кроме строительной керамики, «всевозможную кухонную глиняную посуду глазированную» [28. С. 299; 29. С. 438].
Сложен вопрос и о мелком ремесленном производстве гончарной посуды в г. Екатеринбурге. В 1788 г. при составлении реестра «всем екатеринбургским жителям кто какой дом имеет и где жительствует и какой кто промысел имеет» из 1655 дворов в 6 было зафиксировано занятие горшечным ремеслом [3. С. 8–9]. Спустя почти столетие однодневная перепись Екатеринбурга 1887 г. выявила в городе 5 492 дома и 29 гончаров, из них 2 женщины [2. С. 84, 91].
Однако из документа неясно были ли это самостоятельные гончары-ремесленники или мастера, работавшие в гончарных заведениях Бр. Чекановых, А. Ф. Шурова и П. Ф. Давыдова. В пользу последней версии говорит, во-первых, то, что в результатах той же переписи среди промышленных «заведений и мастерских» перечислено лишь 3 гончарных и 1 изразцовое [2. С. 87]. Во-вторых, во время аналогичной переписи, проведённой в 1873 г., в Екатеринбурге было зафиксировано также 3 гончарных заведения и при этом ни одного гончара [2. С. 63–66]. В-третьих, в подробном справочнике по г. Екатеринбургу 1889 года издания в разделе «Фабричные и промышленные заведения в городе и выгоне» присутствуют лишь предприятия выше названных фабрикантов [2. С. 755], а в разделах «Мастерские и ремесленные заведения» и «Мастера и ремесленники» другие гончарные мастерские и ремесленники-гончары не отмечены [2. С. 643–746]. В-четвёртых, ни одна гончарная ремесленная мастерская не была указана и в списке домовладельцев г. Екатеринбурга, кроме «гончарного заведения» М. С. Шуровой, «посудного заведения» А. К. и М. К. Чекановых и «гончарно-изразцового завода» Давыдова [2. С. 217–525]. В своде постановлений Екатеринбургской городской думы за четырёхлетие с 1884 по 1888 гг. лишь однажды в 1885 г. встречается разрешение «мастеру гончарных изделий Пящинскому устроить, по Верхотурской улице, в доме Вилкова гончарное заведение», но только «с приготовлением изделий в сыром виде» [2. С. 867].
Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод если не об отсутствии, то, по крайней мере, о слабом развитии мелкого ремесленного производства гончарной посуды в г. Екатеринбурге, по крайней мере, в 1870-х – 1880-х гг. Косвенным подтверждением этому служат материалы Сибирско-Уральской научно-промышленной выставки 1887 г., проходившей в г. Екатеринбурге и давшей срез развития как фабрично-заводской, так и кустарной промышленности в регионе. На участие в ней не было заявлено ни одного гончара-кустаря из города, где проводилась выставка, при этом в ней участвовали все 3 екатеринбургские «гончарные фабрики» – Бр. Чекановых, А. Ф. Шурова и П. Ф. Давыдова, а также множество гончаров как из Пермской, так и из соседней Тобольской губ. [9; 12–14; 27].
Выставка показала, что наибольших успехов в регионе достигли гончары Екатеринбургского уезда – д. Н. Таволги Быньговской вол. и особенно с. Уктус Н.-Исетской вол. Последние получили наибольшее количество наград среди гончаров как в абсолютных цифрах, так и в процентном соотношении – из девяти участников, представленных в кустарном отделе, трое были награждены бронзовыми медалями и трое получили почётные отзывы [27. С. 153–163].
Материалы выставки дают информацию не только о степени развития гончарного промысла в том или ином населённом пункте, но и об ассортименте, продолжительности его существования, а также о традиционных местах сбыта продукции. Так, практически все экспоненты из с. Уктус указали, что их посуда (горшки, корчаги, латки, крынки, кувшины, банки, дойники, плошки, чашки и др.) сбывается в г. Екатеринбурге или, в том числе, в нём наряду с Билимбаем, Шайтанкой и окрестными заводами [9. С. 50–51]. Это, скорее всего, было обусловлено как близостью к уездному городу (6 вёрст), так и недостаточной развитостью в нём своего гончарного промысла, способного обеспечить потребности такого крупного торгово-промышленного центра как Екатеринбург. Вероятно, по той же причине в Екатеринбурге сбывалась гончарная продукция из Берёзовского з-да одноимённой волости (горшки, крынки, чашки, маслёнки и пр.), находившегося в 13 верстах от него [9. С. 48].
Посуда кустарей из более удалённых от уездного центра деревень Нижние и Верхние Таволги Быньговской вол. (корчаги, горшки, крынки, латки, жаровни, банки, маслёнки и др.) изготовлялась ими для жителей близлежащих Невьянского, Режевского, Нижне-Тагильского, Алапаевского, Салдинского заводов и окрестных селений [9, С. 49].
Таким образом, материалы Сибирско-Уральской научно-промышленной выставки свидетельствуют о территориальном разграничении рынков сбыта между гончарами Екатеринбургского уезда. Свидетельство этому можно найти и в сборнике статистических сведений по Екатеринбургскому уезду, составленному на основе исследований 1885–1887 гг., который содержит лишь обобщённые сведения по гончарному промыслу, но в целом подтверждает и дополняет вышеизложенную информацию. Так, данный промысел назван в качестве главного в с. Уктус, и отмечается, что местные «гончарные изделия находят сбыт по значительной части Зауралья» [26. С. 118–119]. Также он назван одним из главных, наряду с овчинным, в д. Н. Таволги. Среди мест сбыта указаны Невьянск, Тагил и Кушва [26. С. 187].
Более подробная информация содержится в исследовании промыслов Екатеринбургского уезда, проведённом в 1887–1888 гг. В нём отмечается, что гончарный промысел наиболее развит в Н.-Исетском з-де, с. Уктус, д. Игиш Коневской вол. и д. Н. Таволги. Берёзовский з-д и д. В. Таволги не упоминаются, очевидно, как малозначительные гончарные центры [24. С. 148]. Согласно исследованию Уктусские и Н.-Исетские гончары «главным образом возят товар в Екатеринбург, как самое близкое место сбыта», либо продают её посредникам, которые развозят посуду по Екатеринбургскому и другим уездам. Мастера из д. Н. Таволги «почти все сами ездят в соседние заводы в торговые, рыночные дни и продают там посуду», а те «гончары, которые не ездят сами по заводам, сдают свой товар соседям». При этом перечислены те же заводы, что и в материалах екатеринбургской выставки, но с оговоркой, что более всего посуды сбывается в Невьянске как самом близком и бойком в плане торговли [24. С. 154]. Места сбыта посуды гончарами д. Игиш не указаны, но можно предположить, что в связи удалённостью её от г. Екатеринбурга, как и д. Н. Таволги, они обеспечивали посудой свой район – юго-восточную часть уезда.
В 1902 г. в Санкт-Петербурге состоялась Всероссийская кустарно-промышленная выставка, для участия в которой из каждого уезда были отобраны образцы изделий наиболее важных отраслей кустарной промышленности из наиболее значительных их центров. Гончарный промысел Екатеринбургского уезда был представлен лишь тремя гончарами из с. Уктус. Все они сбывали свою посуду исключительно в Екатеринбурге [10. С. 188–189]. Исследование кустарных промыслов Екатеринбургского уезда, проведённое в 1912 г., выявило сокращение в нём гончарного промысла. В двух его главнейших гончарных центрах – Н.-Исетской и Быньговской волостях – количество мастерских сократилось на 72% [18. С. 15]. Тем не менее д. Н. Таволги и с. Уктус остались лидерами – на их долю приходилось «59% всех мастерских и 95% всего производства» в уезде [18. С. 27]. К этому времени гончары Быньговской вол. «полностью подпали под власть скупщиков», продававших их посуду «главным образом, на рынках Невьянского, Н.-Тагильского, Режевского и др. заводов» [18. С. 28]. Кустари Н.-Исетской вол., благодаря близости к уездному городу, были в более выгодном положении и производили свою посуду «на вольную продажу» [18. С. 27–28].
Исходя из того, что на протяжении 1885–1912 гг. между гончарами Н.-Исетской и Быньговской волостей сохранялось устойчивое разграничение рынков сбыта гончарной продукции, а также учитывая, что все мастерские – участники екатеринбургской выставки 1887 г. на момент её проведения существовали уже от 15 до 100 лет [9. С. 49–51], можно предположить, что такая ситуация сложилась намного раньше и относится если не ко всей 2-й пол XIX в., то, по крайней мере, к последней его трети или четверти.
Принимая во внимание, что посуда Уктусских мастеров распространялась по «значительной территории Зауралья» [26. С. 118–119], необходимо выяснить куда сбывалась продукция и других развитых центров гончарного промысла Пермской губ., в частности не поставлялась ли она в г. Екатеринбург.
Одним из наиболее известных гончарных центров Пермской губ. был соседний с Екатеринбургским Кунгурский уезд. Посуда кунгурских, как и уктусских мастеров была отобрана для Всероссийской кустарно-промышленной выставки 1902 г. Согласно каталогу, изделия, экспонента из Кунгурского уезда продавались «исключительно на рынках в г. Кунгуре» [10. С. 186–187]. По сведениям 2-й пол. 1880-х гг. гончары Кунгурского уезда сбывали свою продукцию в г. Кунгуре, на сельских ярмарках разных близлежащих уездов, а также в городах Осе, Красноуфимске, Перми и иногда в Оренбурге. Причём отмечается, что в более ранние годы в Оренбургскую и Уфимскую губ. возили посуду в большом количестве, но в связи с появлениям в них своих гончаров, а также с распространением промысла в самой Пермской губ. он стал менее прибыльным и объёмы производства упали [14. С. 28–29].
В докладной записке техника по гончарному производству Э.А. Германа, на основании данных 1912 г. указывается, что рынками сбыта кунгурских гончарных изделий служат: Сарапул, Нижний Новгород, Оса, Мотовилиха, Пермь, Западная Сибирь, Оренбург, Кунгур и его окрестности и констатируется, что в настоящее время сбыт «на расстояние значительно сократился» [4. С. 693]. Исследование кустарных промыслов Кунгурского уезда, проведённое в следующем 1913 г. показало, что гончары продавали свою посуду в г. Кунгуре и сёлах Кунгурского и Осинского уездов Пермской губ. Но большая часть мастеров (61,2%) сбывали свою продукцию оптом торговцам «гончарными изделиями в развоз из Пермского, Осинского, Оханского, Екатеринбургского, Красноуфимского и Кунгурского уездов» [19. С. 90–94].
Иным было положение в соседнем Верхотурском уезде. Исходя из анализа источников, можно сделать заключение о недостаточной развитости здесь гончарного промысла в 1880-х – 1910-х гг. [12; 17; 22. C. 289]. Поэтому он сам являлся импортёром гончарной посуды из соседних Екатеринбургского и Ирбитского уездов [7. С. 439; 18. С. 28; 26. С. 187]. Единственный гончар – участник екатеринбургской выставки 1887 г. из Кушвинского завода, продавал свою посуду в нём же и в Верхне-Туринском заводе [9. С. 89].
Как следует из вышесказанного и других источников, в Ирбитском уезде гончарный промысел был более развит, чем в Верхотурском [9. С. 9; 11. С. 27; 22. С. 289; 27. С. 77]. По сведениям 1879–1881 гг. гончарная посуда местных мастеров продавалась ими либо на местных базарах, либо отправлялась в Верхотурский уезд [7. С. 439; 14. С. 138].
Ещё большее развитие имел гончарный промысел в соседнем Камышловском уезде [14. С. 98–115; 22. С. 289; 27. С. 73]. Но основная масса продукции сбывалась внутри него: г. Камышлове, Рамыльске, Каменском и Талицком заводах, ближайших селениях [9. С. 86; 14. С. 114]. В 1880-х гг. лишь одна мастерская отправляла гончарную посуду на крупные ярмарки в соседние Ирбитский и Шадринский уезды [14. С. 114]. Однако, после проведения железной дороги (1885 г.), которая «дала возможность гончарам Екатеринбургскаго уезда конкурировать с гончарами Камышловскими» в гончарном промысле последнего наметился застой [14. С. 100].
Гончары близлежащего Шадринского уезда в конце 1860-х гг. сбывали глиняную посуду «на всех еженедельных базарах и годовых торжках в городах: уездном – Шадринске и заштатном Долматове, в разъездах по деревням и селениям и на всех других торгах в Шадринском уезде, как-то, в селах: Маслянском, Мехонском, Верхтеченском, Бродокалматском, а также Тамакульском и Катайском Камышловского уезда». [5. С. 92]. Для нач. 1880-х гг. информации о продаже ими посуды в Камышловском уезде нет, но известно, что она сбывалась в Челябинском уезде Оренбургской губ. и по-прежнему в самом Шадринском уезде [14. С. 141]. В 1890-х гг. гончарная продукция кроме Оренбургской губ., отправлялась и в Западную Сибирь [10. С. 184].
В последнем из уездов, граничащих с Екатеринбургским – Красноуфимском, по сведениям 1881 и сер. 1890-х гг. гончарный промысел был развит слабо и имел местное значение [12. С. 152; 22. С. 289]. Поэтому в 1880-х – 1910-х гг. он сам являлся импортёром посуды из соседних Кунгурского и Осинского уездов [14. С. 29, 77; 19. С. 94]. Внимания заслуживают лишь изделия гончарной мастерской Красноуфимской низшей сельско-хозяйственной школы. Работы её учеников, представленные на Курганской сельско-хозяйственной и кустарной выставке 1895 г., вызвали интерес посетителей и множество заказов на них [25. С. 144]. Однако о заказах и поставках гончарной посуды этой мастерской в Екатеринбург информации нет.
Гончарная посуда из Осинского уезда в 1880-х гг. вывозилась не только в Красноуфимский уезд, но и в г. Пермь, г. Кунгур, а также в Бирский уезд Уфимской губ. Кроме того, она продавалась в самом уезде в с. Ординском на ярмарках и торжках без посредников самими кустарями [9. С. 82; 14. С. 77].
Согласно источникам, в 1890-х – 1910-х гг. гончарный промысел в соседнем Оханском уезде был достаточно распространён, однако свидетельств о вывозе гончарной посуды из него нет [13. С. 31–33; 20. С. 62–66; 22. С. 289]. Наоборот в 1910-х гг. она ввозилась местными торговцами из Кунгурского уезда [19. С. 94]. В это же время исследователями фиксируется, что «промысел, если и не идет к упадку, то во всяком случае и не развивается». [20. С. 62–66].
Гончарный промысел прилегающего к Оханскому Пермского уезда в 1880-х – 1910-х гг. имел в скорее местное значение [13. С. 25; 21. С. 26–28; 22. С. 289]. В том числе об этом свидетельствует ввоз в него гончарной посуды из соседних Кунгурского и Осинского уездов [4. С. 693; 14. С. 29, 77; 19. С. 94]. Однако заметно выделялись гончары Верхне-Муллинской волости и в частности изделия мастерской Я. И. Бакланова из с. В. Муллы, который получил бронзовую медаль на Казанской выставке 1890 г. и был участником Всероссийской кустарно-промышленной выставки 1902 г. В основном его посуда продавалась на базаре в г. Перми, часть изделий расходилась по города и сёлам на р. Каме, но бывали заказы и от торговцев Нижегородской и Симбирской губ. [10. С. 187–188].
Гончарный промысел самых северных уездов Пермской губ. – Соликамского и Чердынского в 1880-х – 1900-х гг. был слабо развит и рассчитан лишь на местные рынки [14. С. 169–170; 16. С. 43, 45; 22. С. 289].
С юга к Екатеринбургскому уезду прилегали Оренбургская и Уфимская губернии, поэтому необходимо проанализировать не могла ли гончарная посуда поступать в г. Екатеринбург из них. Таких сведений найти не удалось, наоборот, имеющиеся факты свидетельствуют об обратном – гончарная посуда ввозилась в эти губернии из Екатеринбургского и других уездов Пермской губ. Так в 1880-х – 1890-х гг. гончарная посуда из Екатеринбургского, Кунгурского и Шадринского уездов сбывалась в Оренбургскую губ. [10. С. 184; 14. С. 28–29, 141], причем из Кунгурского ещё и в нач. 1910-х гг. [4. С. 693]. В соседнюю Уфимскую губ. в 1880-х гг. отправлялась гончарная продукция из Кунгурского и Осинского уездов [14. С. 28–29; 77].
Вятская, Вологодская и Тобольская губернии не имели общих границ с Екатеринбургским уездом, тем не менее граничили с Пермской и для полноты картины необходимо рассмотреть их торговые связи в отношении сбыта гончарной посуды. В нач. 1910-х гг. продукция гончаров Кунгурского уезда отправлялась в г. Сарапул Вятской губ. [4. С. 693], при этом, по данным 1880-х гг., гончары Вятской губ. регулярно приходили на территорию Оханского уезда Пермской губ., на отхожие промыслы [13. С. 32–33], более того, в д. Сухой Лог гончарный промысел возник благодаря вятским гончарам [20. С. 63]. Сведений о подобных связях с екатеринбургским уездом не выявлено.
Нет их и относительно Вологодской губ. Однако о маловероятности сбыта гончарной посуды её кустарей, в частности из Яренской вол., в г. Екатеринбурге можно заключить из характеристики продукции гончаров Екатеринбургского уезда, данной одним из специалистов, освещавших Сибирско-Уральскую научно-промышленную выставку 1887 г.: «качество товара, обжиг не из особенно высоких, но и не из худших, формы довольно красивы и разнообразны; окраска однообразна, но с некоторым стремлением к изяществу. Яренский гончар уже не удовлетворил бы здешнего покупателя. Чувствуется влияние требовательности заводского населения» [12. С. 67].
Как было отмечено выше, в 1890-х гг. гончарная продукция из Екатеринбургского и Шадринского уездов [10. С. 184], а в нач. 1910-х гг. из Кунгурского уезда сбывалась в Зап. Сибирь [4. С. 693]. Поскольку ближайшей и единственной Западно-Сибирской губернией, граничащей с Пермской, была Тобольская, то можно предположить, что речь шла о ней или в том числе о ней. Но в отдельных уездах Тобольской губ., особенно в Тобольском и Тюменском был хорошо развит и свой гончарный промысел. Во 2-й пол. 1870-х гг. современник так характеризовал посуду тюменских гончаров: «качество изделий относительно хорошее и удовлетворяет требованиям несложного хозяйства. Изделия сбываются в Тюмени и окрестностях, а в последние годы торговля ими появилась на Ирбитской ярмарке» [23. С. 13].
Исследование Ирбитской ярмарки на основании переписи в 1880 г. не за-фиксировало привоза гончарной посуды из Тюменского уезда или каких-либо других мест, кроме «глиняной» посуды, привезённой екатеринбуржцами [8]. При этом единственная посуда, закупленная для отправки в г. Екатеринбург, предназначалась для гостиницы, что вряд ли говорит о её кустарном происхождении [8. С. 41]. Исходя из этого можно предположить, что г. Екатеринбург на рубеже 1870-х – 1880-х гг. являлся скорее поставщиком «глиняной» посуды на Ирбитскую ярмарку, чем покупателем.
Заключение
Таким образом, на основе анализа письменных источников можно сделать предварительный вывод о наличии в культурном слое г. Екатеринбурга последней четв. XIX – нач. XX вв. гончарной посуды, произведённой как местными гончарными фабриками, так и городскими ремесленниками. Хотя, вероятнее всего, гончарный промысел в этот период имел незначительные размеры, а гончарные фабрики преимущественно выпускали строительную керамику, а также полуфаянсовую и фаянсовую посуду, поэтому не могли обеспечить потребности в гончарной посуде жителей и гостей такого крупного торгово-промышленного города как Екатеринбург. Данный вопрос следует считать открытым и требующим дальнейшего изучения.
Более определённо можно утверждать о наличии в культурном слое исторического центра г. Екатеринбурга гончарной посуды из Н.-Исетской вол. Екатеринбургского уезда – Н.-Исетского з-да и с. Уктус, особенно из последнего. Более того, благодаря близости к уездному городу и относительно высокой степени развития гончарного промысла, выражающихся в объёмах производства, качестве и ассортименте продукции, можно сделать вывод о наиболее вероятном преобладании посуды гончаров данной волости в культурном г. Екатеринбурга посл. четв. XIX – нач. XX вв.
Также можно утверждать о наличии, хотя и в значительно меньших объёмах, в екатеринбургском культурном слое данного периода продукции гончаров Берёзовского з-да Берёзовской вол. Екатеринбургского уезда.
Нельзя полностью исключать и присутствия в нём гончарной посуды из таких развитых гончарных центров как Быньговская вол. Екатеринбургского уезда и Кунгурский уезд, тем более при наличии фактов продажи их посуды на территории Екатеринбургского уезда торговцами-посредниками.
Наличие гончарной посуды в культурном г. Екатеринбурга посл. четв. XIX – нач. XX вв. из других местностей, особенно отдалённых, может иметь лишь случайный характер и незначительные размеры.
Следующим этапом должно стать изучение специфических характеристик произведенной в выявленных гончарных центрах керамики: сырьё, технология, морфология, декор и др. Источниковой базой для этого могут служить как выше
перечисленные письменные источники, так и этнографические, и вещественные (археологические материалы и музейные экспонаты из соответствующей местности). Последующее сравнение полученной информации с материалами раскопок из культурного слоя исторического центра г. Екатеринбурга, а также привлечение естественнонаучных методов анализа позволит подтвердить или скорректировать ранее полученные результаты и более точно определить места производства гончарной посуды, что может послужить в том числе одной из основ для составления её типологической и хронологической шкал.
Cписок литературы
1. Волков Р.Б., Морозов В.М., Погорелов С.Н. К проблеме сохранения историко-культурного наследия г. Екатеринбурга // Охранные археологические исследования на Среднем Урале: Сб. ст. – Вып. 3. / Отв. за вып. С.Е. Чаиркин. – Екатеринбург: Банк культурной информации, 1999. – С. 222-229.
2. Город Екатеринбург: сборник историко-статистических и справочных сведений по городу, с адресным указателем и с присоединением некоторых сведений по Екатеринбургскому уезду. – Екатеринбург: И.И. Симанов, 1889. – 6, 1051, 184, XV с.
3. Девиков Е.И., Девикова В.С. Ремесленные и кустарные изделия Екатеринбурга (предметы обихода, кухонная утварь, игрушки, украшения). Очерк о некоторых ремеслах города: историческая записка. – Свердловск. – 57 л.
4. Докладная записка техника по гончарному производству Э.А. Германа // Журналы Кунгурского уездного земского собрания 44-й очередной сессии (16 сентября – 29 сентября 1913 года) и доклады управы с приложениями (XV трехлетие год 2-й). – Кунгур: Изд. Кунгурского уездн. земства, 1914. – С. 689-697.
5. Зырянов А. Промыслы в Шадринском уезде // Пермские губернские ведомости. Неофициальная часть. – 1870. – №20. – С. 91-92.
6. Избирательный список // Пермские губернские ведомости. – 1894. – №39. – С. 3-5.
7. Ик-в В. Ирбитский уезд // Екатеринбургская неделя. – 1880. – №27. – С. 439-440.
8. Исследование Ирбитской ярмарки на основании переписи в феврале 1880 года / обраб. А. Лобовым при уч. Е.И. Гасабова. – Пермь: Тип. Губ. правл., 1882. – 2, III, 3, 302 с.
9. Каталог Сибирско-Уральской научно-промышленной выставки 1887 г. Уральского общества любителей естествознания в г. Екатеринбурге: С прил. общ. плана Выставки. – Екатеринбург: Тип. «Екатеринбургской недели», 1888. – 340 с.
10. Каталог с объяснительным текстом коллекций по кустарной промышленности, представленных губернским и уездными земствами Пермской губернии на состоящую под августейшим Ее Императорского Величества Государыни Императрицы Александры Феодоровны покровительством Всероссийскую кустарно-промышленную выставку 1902 года в С.-Петербурге. – Пермь: Тип. Губ. земск. управы, 1902. – 2, IV, 239 с.
11. Красноперов Е.И. Кустарная промышленность на Всероссийской промышленной и художественной выставке 1896 г. в Нижнем Новгороде. – Пермь: Тип. Губ. земск. управы, 1897. – 2, 42 с.
12. Красноперов Е.И. Кустарная промышленность Пермской губернии на Сибирско-Уральской научно-промышленной выставке в г. Екатеринбурге, в 1887 г. – Вып. 1: уезды Екатеринбургский, Верхотурский, Красноуфимский и Пермский. – Пермь: Изд. Пермского губ. земства, 1888. – 170 с.
13. Красноперов Е.И. Кустарная промышленность Пермской губернии на Сибирско-Уральской научно-промышленной выставке в г. Екатеринбурге, в 1887 г. – Вып. 2: уезды Пермский и Оханский. – Пермь: Изд. Пермского губ. земства, 1889. – 44 с.
14. Красноперов Е.И. Кустарная промышленность Пермской губернии на Сибирско-Уральской научно-промышленной выставке в г. Екатеринбурге, в 1887 г. – Вып. 3: уезды Кунгурский, Осинский, Камышловский, Ирбитский, Шадринский, Соликамский и Чердынский. – Пермь: Изд. Пермского губ. земства, 1889. – 174 с.
15. Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами Генерального штаба: Т. 18: Пермская губерния. Ч. 2 / сост. Х. Мозель. – СПб.: ГУ Генштаба, 1864. – 746 с.
16. Обзор Пермской губернии за 1908 год. – Пермь: Тип.-лит. Губ. прав., 1909. – II, 120, 48 с.
17. Очерк кустарных промыслов Верхотурского уезда, Пермской губ. – Пермь: Эл.-тип. Губ. земства, 1915. – VIII, 55, 90 с.
18. Очерк кустарных промыслов Екатеринбургского уезда Пермской губернии: 1912 г. – Пермь: Электротип. Губ. земства, 1912. – 72 с.
19. Очерк кустарных промыслов Кунгурского уезда, Пермской губ. – Пермь: Эл.-тип. Губ. земства, 1915. – VIII, 115, 81 с.
20. Очерк кустарных промыслов Оханского уезда, Пермской губ. – Пермь: Эл.-тип. Губ. земства, 1915. – VIII, 66, 102 с.
21. Очерк кустарных промыслов Пермского уезда, Пермской губ. – Пермь: Эл.-тип. Губ. земства, 1913. – V, 94 с.
22. Очерк состояния кустарной промышленности в Пермской губернии. – Пермь: Тип. Губ. земск. управы, 1896. – II, 234, 6 с.
23. Павлов А.А. 3 000 верст по рекам Западной Сибири: очерки и заметки скитаний по берегам Туры, Тобола, Иртыша и Оби. – Тюмень: Изд. И.И. Игнатова, 1878. – 192 с.
24. Промыслы Екатеринбургского уезда Пермской губернии / под ред. П.Н. Зверева. – Екатеринбург: Екатеринб. уездн. земство, 1889. – 454 с.
25. Путеводитель по Курганской выставке // Справочный листок Курганской сельско-хозяйственной и кустарной выставки 1895 г. – 1895. – №38. – С. 143-144.
26. Сборник статистических сведений по Екатеринбургскому уезду Пермской губернии. Отдел хозяйственной статистики / под ред. П.Н. Зверева. – Екатеринбург: Екатеринб. уездн. земство, 1891. – 802 с.
27. Сибирско-Уральская научно-промышленная выставка 1887 г. в г. Екатеринбурге: приложение к газете «Екатеринбургская неделя». – Екатеринбург, 1887. – 183 с.
28. Уральский торгово-промышленный адрес-календарь на 1910 год: Год двенадцатый. Район: Пермская, Уфимская, Оренбургская и Вятская губернии. – Пермь: Изд. С.С. Вершова, 1910. – 464 с.
29. Уральский торгово-промышленный адрес-календарь на 1915 год: Год семнадцатый. Район: Пермская, Уфимская, Оренбургская и Вятская губернии. – Пермь: Изд. С.С. Вершова. – 790 с.
Gennady N. Saukov
2nd year graduate student of the Humanities Institute, State University of Kurgan
saukow@mail.ru
ORIGIN OF POTTERWARE IN THE CULTURAL LAYER OF YEKATERINBURG OF THE LAST FOURTH OF THE XIX – THE BEGINNING OF THE XX CENTURIES BY WRITTEN SOURCES
Abstract
The article analyzes the written sources of the last quarter. XIX – beg. XX centuries: reference and informational publications, statistical collections, catalogs and newspaper publications. On its basis, an assumption is made about the most likely places for the production of the bulk of irrigated and nonirrigated pottery from the cultural layer of Yekaterinburg in the corresponding period. The direc-tions of further research are also outlined, which can confirm or correct the results of this work.
Keywords
archeology of modern times, pottery, urban archeology, ceramics
References
1. Volkov R.B., Morozov V.M., Pogorelov S.N. On the problem of preserving the historical and cultural heritage of Yekaterinburg // Security archaeological research in the Middle Urals: Collection of articles. – Issue 3. / Responsible for the release of S.E. Chairkin. – Yekaterinburg: Bank of cultural information, 1999. – P. 222-229. [In Russian]
2. The city of Yekaterinburg: a collection of historical and statistical and reference infor-mation on the city, with an address pointer and with the addition of some information on the Yekaterinburg district. – Yekaterinburg: I.I. Simanov, 1889. – 6, 1051, 184, XV p. [In Russian]
3. The Devika E. I., Demikova V. S. Craft, and crafts Ekaterinburg (household items, kitchen utensils, toys, jewelry). An essay on some of the city's crafts: a historical note. – Sverdlovsk. 57 p. [In Russian]
4. Report of the technician on the pottery production of E. A. Herman // Journals of the Kungur district Zemstvo Assembly of the 44th regular session (16-29 Sept., 1913) and reports of the administration with appendices (XV triennial year 2). – Kungur: Publ. of the Kungur distr. Zemstvo, 1914. – P. 689-697. [In Russian]
5. Zyryanov A. Crafts in Shadrinsky uyezd // Perm Gubernskie Vedomosti. – 1870. – №20. – P. 91-92. [In Russian]
6. Electoral list // Perm Gubernskie Vedomosti. – 1894. – №39. – P. 3-5. [In Russian]
7. Ik-v V. Irbitsky district // Yekaterinburg week. – 1880. – №27. – P. 439-440. [In Russian]
8. Research of the Irbit fair based on the census in February 1880 / obrab. A. Head of educational E. I. Hasanova. – Perm: Type. Lips. the Manager., 1882. – 2, III, 3, 302 p. [In Russian]
9. Research of the Irbit fair based on the census in February 1880 / processed by A. Lobov with the participation of E. I. Gasabov. – Perm: Print. house of the Provincial Board, 1882. – 2, III, 3, 302 p. [In Russian]
10. A catalog with an explanatory text of the collections on handicraft industry presented by the provincial and district Zemstvos of the Perm province for the all-Russian handicraft and industrial exhibition of 1902 in St. Petersburg, which was held under the patronage of her Imperial Majesty, Empress Alexandra Feodorovna. – Perm: Print. house of the Prov. Zemstvo Counc., 1902. – 239 p. [In Russian]
11. Krasnoperov E. I. Handicraft industry at the all-Russian industrial and art exhibition in 1896 in Nizhny Novgorod. – Perm: Print. house of the Provinc. Zemstvo Council, 1897. – 2, 42 p. [In Russian]
12. Krasnoperov E. I. Handicraft industry of the Perm province at the Siberian-Ural scientific and industrial exhibition in Yekaterinburg, in 1887 – Vol. 1: Yekaterinburg, Verkhotursky, krasnoufimsky, and Perm counties. – Perm: Publ. of the Perm provinc. Zemstvo, 1888. – 170 p. [In Russian]
13. Krasnoperov E. I. Handicraft industry of the Perm province at the Siberian-Ural scientific and industrial exhibition in Yekaterinburg, in 1887 – Vol. 2: Perm and Okhansky counties. – Perm: Publ. of the Perm prov. Zemstvo, 1889. – 44 p. [In Russian]
14. Krasnoperov E. I. Handicraft industry of the Perm province at the Siberian-Ural scientific and industrial exhibition in Yekaterinburg, in 1887 – Vol. 3: Kungursky, Osinsky, Kamyshlovsky, Irbitsky, Shadrinsky, Solikamsky and Cherdynsky counties. – Perm: Publ. of the Perm prov. Zemstvo, 1889. – 174 p. [In Russian]
15. Materials for geography and statistics of Russia collected by officers of the General staff: Vol.
18. Perm province. Part 2 / comp. H. Moselle. – SPb.: MD of the General staff, 1864. – 746 p. [In Russian]
16. Review of the Perm province for 1908. – Perm: Typ.-Lit. of the Prov. gov., 1909. – 120, 48 p. [In Russian]
17. Essay on the Handicrafts of Verkhotursk district of the Perm lip. – Perm: Electro-print. house of the Provinc. Zemstvo, 1915. – VIII, 55, 90 p. [In Russian]
18. Essay of Handicrafts of the Yekaterinburg uyezd of the Perm province: 1912. – Perm: Electrotyp. of the prov. Zemstvo, 1912. – 72 p. [In Russian]
19. Sketch of Handicrafts of Kungursky uyezd, Perm province. – Perm: El.-print. house of the Prov. Zemstvo, 1915. – VIII, 115, 81 p. [In Russian]
20. Essay on Handicrafts of the Okhansky district, Perm province. – Perm: El.-print. house of the Provinc. Zemstvo, 1915. – VIII, 66, 102 p. [In Russian]
21. Essay of Handicrafts of the Perm district, Perm province. – Perm: El.-print. house of the Prov. Zemstvo, 1913. – V, 94 p. [In Russian]
22. An outline of the state of cottage industry in the Perm province. – Perm: Print. house of the Provinc. Zemstvo Council, 1896. – II, 234, 6 p. [In Russian]
23. Pavlov A.A. 3000 versts along the rivers of Western Siberia: essays and notes of wander-ings along the banks of the Tura, Tobol, Irtysh and Ob rivers by. – Tyumen: I.I. Ignatov, 1878. – 192 p. [In Russian]
24. Crafts of the Yekaterinburg uyezd of the Perm province / edited by P.N. Zverev. – Yeka-terinburg: Yekat. distr. Zemstvo, 1889. – 454 p. [In Russian]
25. Guide to the Kurgan exhibition // Reference list of the Kurgan agricultural and handicraft exhibition 1895-1895. – №. 38. – P. 143-144. [In Russian]
26. Collection of statistical data on the Yekaterinburg district of the Perm province. Depart-ment of economic statistics / edited by P.N. Zverev. – Yekaterinburg: Yekat. distr. Zemstvo, 1891. – 802 p. [In Russian]
27. Siberian-Ural scientific and industrial exhibition of 1887 in Yekaterinburg: Appendix to the newspaper «Yekaterinburg week». – Yekaterinburg, 1887. 183 p. [In Russian]
28. Ural commercial and industrial e-calendar for the year 1910: the Year of the twelfth. Dis-trict: Perm, Ufa, Orenburg and Vyatka provinces. – Perm: Edition Of S. S. Vershov, 1910. 464 p. [In Russian]
29. Ural commercial and industrial e-calendar for the year 1915: the Year of the seventeenth. District: Perm, Ufa, Orenburg and Vyatka provinces. – Perm: Publ. S. Versova. 790 p. [In Russian]
Источник: Сауков Г.Н. Происхождение гончарной посуды в культурном слое Ектеринбурга последней четв. XIX – нач. XX в. по письменным источникам // Пограничный город России: археология, история архитектуры и фортификации, этнология [Электронный ресурс]: сборник научных трудов / гл. ред. Р. Г. Буканова; отв. ред. С. Р. Муратова. – Электрон. текст. дан. (6,9 Мб). – Киров: Изд-во МЦИТО, 2022. – С. 34-49.