Фаянсовая посуда уральских производителей XIX – начала XX века из раскопа городской усадьбы (Курган, ул. Куйбышева, 21): информационные возможности...
УДК 904-033.642
Г.Н. Сауков, К.Н. Мергенева
G.N. Saukov, K.N. Mergeneva
Фаянсовая посуда уральских производителей XIX – начала XX века из раскопа городской усадьбы (Курган, ул. Куйбышева, 21): информационные возможности вещественного источника
Faience Dishes of Ural Manufacturers of the 19th – Early 20th Centuries from a City Estate Excavation (Kurgan, 21 Kuibysheva St.): Informational Possibilities of Material Source
Аннотация: в статье рассмотрены информационные возможности такого источника, как фрагменты фаянсовой посуды уральских производителей XIX – нач. ХХ в., найденные в раскопе городской усадьбы г. Кургана. Откорректированы датировки атрибутированных клейм нескольких фаянсовых заводов Пермской губ., что позволило уточнить хронологию и динамику торговых связей Кургана, получить культурные, социальные и экономические портреты хозяев данной усадьбы, а в дальнейшем будет полезно специалистам при датировании культурного слоя с подобными находками.
Abstract: the article discusses the information capabilities of such a source as fragments of earthenware utensils from the Ural manufacturers of the 19th – early 20th century, found in the excavation of the city estate of the city of Kurgan. The dating of the attributed stamps of several earthenware factories in Perm province was corrected, which made it possible to clarify the chronology and dynamics of the Kurgan trade ties, to obtain cultural, social and economic portraits of the owners of this estate, and in the future it will be useful for specialists in dating the cultural layer with such finds.
Ключевые слова: историческая наука, археологические источники, археология нового времени, городская археология, вещественные источники, историческая археология, клейма, тонкая керамика, уральский фаянс, фаянсовая посуда.
Keywords: historical science, archaeological sources, archeology of modern times, urban archeology, material sources, historical archeology, hallmarks, fine ceramics, ural faience, earthenware dishes
Фарфор и фаянс (тонкая керамика) – один из массовых материалов, присутствующих почти на всех памятниках археологии нового времени. Несмотря на это ряд авторов отмечали, что подобные находки «пока еще не стали полноценными источниками по истории и культуре», а сообщество экспертов в области изучения археологического фарфора и фаянса фактически еще не сформировалось, однако фиксировали, что «этот процесс уже начался, о чем свидетельствует появление первых публикаций на данную тему» [Матвеев, Аношко, Сирюшова, 2011. С. 116]. Кроме того, констатировалось: «очень мало работ, в которых фарфор представлен в иллюстрациях, что позволило бы систематизировать имеющиеся материалы и выяснить ассортимент, а вместе с ним и типы орнаментов, форм и клейм» [Татаурова, Татауров, 2010. С. 288]. В немалой степени отмеченное актуально и в настоящее время, однако есть положительные тенденции: растут число археологов, занимающихся этой проблематикой, количество и качество публикаций.
Существенную помощь в использовании археологической тонкой керамики как источника оказывают успехи в изучении дореволюционных фарфора и фаянса, достигнутые представителями других дисциплин: музееведами, искусствоведами, историками, краеведами и коллекционерами. Достаточно точно атрибутировать и датировать некоторое количество предметов позволяют их статьи, справочники, каталоги. Однако это касается в основном тонкой керамики, произведенной на территории европейской части России.
В силу различных обстоятельств (географических, исторических и др.) значительно меньше в этом отношении повезло уральскому фарфору и фаянсу. Пожалуй, впервые он стал предметом научного интереса в работах начала XX в. коллекционера, историка и археолога А.В. Селиванова (г. Рязань), собравшего и обобщившего сведения по некоторым фабрикам Пермской губ. Однако удаленность последней от центральных районов России, обусловила неполноту информации, в т.ч. отсутствие описаний и изображений клейм производителей [Селиванов, 2002].
Ситуация стала меняться в середине 1920-х – начале 1930-х гг., когда историей фарфора и фаянса бывшей Пермской губ. одновременно по разные стороны Уральского хребта занялись искусствоведы, музееведы и краеведы В.П. Бирюков (г. Шадринск) и Н.Н. Серебренников (г. Пермь). Их публикации, основанные на местных уникальных источниках (письменных, устных, конвенциональных, вещественных, в т.ч. археологических), несмотря на ряд неточностей и ошибочных предположений, до сих пор не утратили значения [Бирюков, 1930; Серебренников, 1926]. К сожалению, их работа в этом направлении была прекращена, что можно связать с повсеместным сворачиванием в 1930-е гг. краеведческого движения.
Заслуга А.Б. Салтыкова (г. Москва) в изучении уральского фарфора и фаянса сводится к тому, что он в начале 1950-х гг. сделал достоянием научного сообщества результаты В.П. Бирюкова и Н.Н. Серебренникова, добавив к ним еще один синхронный источник, однако в силу удаленности от уральских архивов не только не исправил ошибки предшественников, но и добавил новые, перекочевавшие в работы более поздних исследователей, в т.ч. археологов [Салтыков, 1952].
В начале 1970-х гг. Е.А. Бубнова (г. Москва), описавшая некоторые хранящиеся в Государственном историческом музее (ГИМ) экземпляры посуды заводов Пермской губ. (Г. Катаевой, Г. Ушкова, А. Чеканова), вынуждена была отметить: «…деятельность уральских заводов изучена плохо и пока что нет возможности говорить более подробно об этой отдаленной от центра России ветви керамического производства» [Бубнова, 1973. С. 99]. Несмотря на появление впоследствии справочников [Мусина, 1995; Дулькина, 2003], ряда искусствоведческих и краеведческих работ [Павловский, 1975; Каленков, 2004; Федосова, 2004, и др.] спустя почти полвека приходится признать, что она по-прежнему слабо изучена.
Это создало дополнительные сложности на рубеже ХХ–ХХI вв., когда на волне развития археологии нового времени (городской археологии) исследователи из Екатеринбурга (Р.Б. Волков, В.М. Морозов, С.Н. Погорелов и др.), Кирова (А.С. Евшин, А.И. Карсаев, Е.А. Кошелева и др.), Кургана (Д.Н. Маслюженко, И.К. Новиков, Е.С. Янченко и др.), Омска (Л.В Татаурова, С.Ф. Татауров, Ф.С. Татауров и др.), Перми (П.А. Корчагин, Н.Е. Соколова и др.), Томска (Ю.И. Ожередов, М.П. Черная и др.), Тюмени (О.М. Аношко, А.В. Матвеев и др.) и др. приступили к археологическому исследованию фарфора и фаянса, в т.ч. уральского. Его недостаточная изученность историками, краеведами, искусствоведами препятствовала и препятствует полноценному использованию как исторического источника.
В связи с вышеизложенным актуальным и перспективным представляется продолжение изысканий в направлении раскрытия информационного потенциала фаянсовой посуды уральских производителей XIX – начала XX в. как вещественного источника. Этот тип выделяется по принципу кодирования и хранения информации, требует наиболее подходящей для ее извлечения методики [Пушкарев, 1975. С. 191–192]. Большую группу источников данного типа составляют «археологические памятники» [Там же. С. 194–195] или, иначе, «археологические источники» [Клейн, 1978. С. 38]. Однако их определение только как «древних вещественных источников» [Там же. С. 62] и противопоставление их более поздним по происхождению «вещным» источникам, относящимся к письменному периоду истории человечества [Пушкарев, 1975. С. 194–195], следует признать не соответствующими современным реалиям в связи с развитием археологии нового времени.
Памятники данного периода имеют те же базовые признаки и исследуются теми же методами, что и древние (стратиграфическим, типологическим и др.), хотя, безусловно, имеют и специфические черты: массовость материала, лучшая сохранность артефактов, более широкие возможности привлечения письменных, конвенциональных, этнографических, лингвистических и устных источников для их изучения.
При этом археологические источники нового времени имеют отличия от других вещественных («вещных») источников того же периода из собраний музеев и частных коллекций, дошедших до современности не путем археологизации. Нетождественность находок, полученных в ходе раскопок, «фарфоровым и фаянсовым предметам из музейных собраний» отмечали тюменские исследователи [Матвеев, Аношко, Сирюшова, 2011. С. 116]. На такую особенность, как фрагментарность артефактов, не всегда позволяющую соотнести клейма, ставившиеся «в основном на наружной части дна, с другими частями сосудов», обратили внимание омские археологи [Татаурова, Татауров, 2010. С. 287].
Таким образом, информационные возможности фаянса из культурного слоя нового времени обусловлены его спецификой именно как археологического источника, являющегося составной частью всех археологических и, шире, вещественных источников. Следовательно, его изучение, т.е. извлечение из него закодированной информации, должно производиться соответствующими методами и инструментами, с характерным для археологии нового времени широким привлечением письменных, конвенциональных и иных источников.
Объектом нашего исследования является коллекция фрагментов фаянсовой посуды производителей Пермской губ., сформированная в ходе раскопок 2016 г., проведенных в г. Кургане силами археологического отряда Курганского государственного университета (КГУ) и Научно-производственного центра (НПЦ) по охране и использованию объектов культурного наследия Курганской области. Изначально предполагалось, что данная территория является границей двух усадеб конца XVIII – XX вв. (ул. Куйбышева, д. 21 и д. 23). Однако проведенный Д.Н. Маслюженко анализ картографии с наложением расположения раскопа на карты города, начиная с конца XVIII в., показал, что вся площадь раскопа относится только к ул. Куйбышева, д. 21.
Общее количество фрагментов фарфоровой и фаянсовой посуды – 1783 ед. (до склейки), в т.ч. 504 – фарфор, 1279 – фаянс. Наиболее информативны фрагменты с клеймами производителей, позволяющими достаточно надежно атрибутировать и датировать полученный материал. Всего в коллекции из данного раскопа насчитывается 27 клейм как минимум 21 разновидности. Среди повторяющихся – печатные клейма М.С. Кузнецова (Тверская губ.), вдавленные в тесто и печатные клейма С.П. Афонина (Пермская губ.), вдавленные в тесто клейма Бр. Чекановых (Пермская губ.). 11 из 26 клейм (6 разновидностей) атрибутированы как клейма производителей Пермской губ., 8 (7 разновидностей) – как клейма производителей других губерний европейской части Российской империи, еще 8 клейм (8 разновидностей) – советского периода производителей Украинской ССР и европейской части РСФСР [Мергенева, 2019; Мергенева, Сауков, 2020].
Специалисты справедливо отмечали, что фрагменты фарфора и фаянса являются маркерами торговых связей региона [Татаурова, Татауров, 2010. С. 285; Матвеев, Аношко, Сирюшова, 2011. С. 116]. В нашем случае соотношение количества клейм показывает преобладание посуды производителей Пермской губернии над посудой производителей других губерний европейской части России в досоветский период – 11 (58 %) и 8 (42 %) соответственно. Даже если учесть, что 4 клейма из 11 присутствуют одновременно на двух блюдах (по одному печатному и вдавленному С.П. Афонина), то количество клейм уральских фабрик хоть и незначительно, но останется преобладающим – 9 (53 %) и 8 (47 %) соответственно.
Можно предположить, что прежде всего это обусловлено географическим фактором: г. Курган входил в состав соседней с Пермской Тобольской губернии. Кроме того, все фабрики, фрагменты с клеймами которых найдены на данном раскопе (С.П. Афонина, Г.С. Катаевой, Бр. Пермяковых, Бр. Чекановых) находились в Екатеринбургском уезде (на восточном склоне Уральского хребта). Фрагменты с клеймами фабрик центров фаянсового производства из западной части Пермской губернии (из Кунгурского и Пермского уездов) не обнаружены.
Вероятно влияние и других факторов, например – вкусовых предпочтений потребителей и цены. Посуда братьев Пермяковых, представленная на Сибирско-Уральской научно-промышленной выставке 1887 г., так характеризовалась в газете «Екатеринбургская неделя»: «изделия поражают прежде всего пестротой своей окраски, что не свидетельствует о вкусе производителей». Не лучшая оценка дана была и посуде братьев Чекановых, «тоже изукрашенной без всякого вкуса» [Фабричный отдел, 1887. С. 688]. На всех найденных в раскопе фрагментах с клеймами братьев Пермяковых и Чекановых декор отсутствует, однако нельзя исключить его наличие на других частях сосудов.
Несмотря на отрицательный отзыв, фаянсовая посуда братьев Чекановых по результатам выставки была отмечена почетным отзывом Уральского общества любителей естествознания [Сибирско-Уральская научно-промышленная выставка, 1887. С. 159]. Г.С. Катаева, другой производитель фаянса в Екатеринбургском уезде, «за удовлетворительное приготовление столовой посуды» получила бронзовую медаль Общества для содействия русской промышленности и торговле [Там же. С. 153]. Однако найденная в Кургане тарелка свидетельствует не о самом высоком качестве продукции (по крайней мере, до 1887 г.). Подтверждением тому служит небрежность нанесения декора по борту тарелки – нестыковка краев (рис. 1). Такой же вывод сделала и Е.А. Бубнова, изучившая образцы посуды этих двух фабрик из собрания ГИМ [Бубнова, 1973. С. 98].
Рис. 1. Фаянсовая тарелка Г.С. Катаевой
Что касается цены такой посуды, то по данным 1887–1888 гг. хозяин фаянсового заведения в Екатеринбургском уезде получал от продажи 100 тарелок 2 руб., т.е. 2 коп. за штуку [Промыслы, 1889. С 153]. Горшки и крынки нижнетаволжского гончара того же уезда в те же годы стоили столько же [Там же. С. 152–153]. Если сравнить с ближайшими аналогами из других регионов, то в 1871 г. «полуфаянсовая посуда, для крестьянского употребления» тюменской фабрики стоила: «5 образцов блюдьев» – «от 2 руб. 30 коп. до 9 руб. за сотню», а «разного рода чашки и миски – от 2 р. 30 коп. до 35 руб. за сотню» [Описание публичной выставки, 1872. С. 124] (т.е. от 2,3 до 9 коп. за штуку и от 2,3 коп. до 35 коп. за штуку соответственно). В Барнауле в 1894 г. дешевая посуда низших сортов из белой глины местного производства продавалась по таким ценам: блюда, чашки, тарелки – по 6 руб. за сотню, а «получашки, полублюдья и пр.» – по 4 руб. за сотню [Материалы, 1896. С. 204] (6 и 4 коп. за штуку).
Все это характеризует фаянсовую посуду уральских производителей как недорогую, не самого высокого качества, рассчитанную на широкий круг потребителей. Отмеченная пестрота окраски, вероятно, свидетельствует не только и не столько о вкусе производителей, сколько о вкусе покупателей, на которых она была рассчитана. Уральские фабриканты, находясь близко к рынку сбыта, лучше понимали потребности и предпочтения местных жителей и предлагали им требуемое по оптимальной цене. Это в свою очередь отразилось на ее количестве в культурном слое и стало ярким штрихом к социальному, экономическому и культурному портрету владельцев данной усадьбы.
Интересные данные дает сопоставление археологических и письменных источников. Согласно последним сбыт изделий Афонина производился «на Ирбитской ярмарке и в ближайших городах Сибири» [Мозель, 1864. С. 350]. Столовая посуда Г.С. Катаевой («тарелки, миски и салатники») имела «сбыт в Екатеринбурге и ближайших ярмарках» [Каталог, 1887. С. 50]. Продукция братьев Пермяковых (столовая и кухонная посуда – тарелки, блюда, миски, чашки чайные, чайники, умывальники с тазами и проч.) сбывалась в Екатеринбурге и на ярмарках: Ирбитской, Ишимской, Камышловской, Крестовской, Тюменской, Челябинской и Шадринской [Там же. С. 9, 50]. Посуда братьев Чекановых (тарелки, миски, банки и др.) продавалась «в г. Екатеринбурге и др. местах» [Там же. С. 8], в т.ч. на Ишимской и Абатской ярмарках (ГА в г. Тобольске. Л. 70). Производители фаянсовой посуды из Екатеринбургского уезда принимали заказы от торговцев «из Тюмени, Казани, Перми и других городов [Промыслы, 1889. С. 154]. Таким образом, в письменных источниках г. Курган не указан как место продажи фаянсовой посуды уральских фабрик – это можно лишь предполагать по торговле ею на близлежащих ярмарках, и археологические источники подтверждают факт сбыта здесь фаянсовой посуды производителей из Екатеринбургского уезда Пермской губернии и/или факт покупки курганцами данной посуды на ярмарках.
Некоторые авторы указывают на прямую связь между появлением и Сибири [Татауров, Татауров, 2019. С. 1419] и на связь массового потребления чая с производством чайной посуды в Екатеринбурге (в частности С. Афониным) [Микитюк, 2017. С. 290–291], но все находки с клеймами фабрик Екатеринбургского уезда относятся к разного рода тарелкам. Это совпадает с информацией из вышеприведенных источников: в большинстве из них при перечислении ассортимента упомянуты тарелки и лишь в одном (о братьях Пермяковых) – чайные чашки и чайники. Чайная и прочая посуда среди находок присутствует, но только произведенная в других губерниях (это в основном фарфор, а не фаянс) и относящаяся к советскому периоду [Мергенева, 2019; Мергенева, Сауков, 2020]. Сопоставление письменных и археологических источников подводит к выводу о специализации уральских производителей фаянса (главным образом производство различных видов тарелок) либо о предпочтении курганцами (по крайней мере, жителями данной усадьбы) чайной посуды фабрик других губерний.
В силу того, что есть возможность определить дату бытования клейм, они показывают не только «широту торговых отношений», но и «динамику приоритетности торговли» [Татауров, Татауров, 2019. С. 1425]. Привлечение синхронных источников информации (справочников, каталогов, газетных публикаций, архивных документов), их сопоставление с публикованными археологическими и музейными коллекциями позволило скорректировать устоявшиеся датировки клейм С.П. Афонина, Г.С. Катаевой, братьев Пермяковых и Чекановых.
Самое большое количество клейм в рассматриваемой коллекции (6 штук) принадлежит фабрике С.П. Афонина (г. Екатеринбург, Пермская губ.). Первые два одинаковые, четко пропечатанные, подглазурные клейма черного цвета в виде соцветий, с буквой «Ф» и надписью ниже в ленте: «СИМОНА АФОНИНА», нанесены на дно (толщина 0,5 см) двух круглых фаянсовых тарелок (блюд) диаметром 25 см, но разной высоты (2 и 4 см), с кольцевой ножкой и волнистым краем бортов. На зеркале и бортах присутствует подглазурный монохромный растительный декор в виде цветов того же цвета (рис. 2).
Рис. 2. Фаянсовая тарелка С.П. Афонина
Подобная, но неидентичная по декору и клейму тарелка 1845–1894 гг. (25,5х25,5х2 см) хранится в Кунгурском историко-архитектурном и художественном музее-заповеднике: ее клеймо, как и декор, малинового цвета; отсутствует буква «Ф»; в фамилии владельца вместо буквы «и» – «i»; имеются и другие отличия (ГКМФ РФ. № 23281464). Вероятно, фрагмент с клеймом, аналогичным курганскому, был найден в 1998 г. во время инспекторских проверок сотрудниками НПЦ по охране и использованию памятников истории и культуры Свердловской области в историческом центре Екатеринбурга на набережной по ул. Щедрина. В пользу этого говорит прочтение его Р.Б. Волковым, В.М. Морозовым и С.Н. Погореловым не как «АФОНИНА», а как «Афонин А», что объяснимо при утрате части клейма с именем в родительном падеже («СИМОНА»). На клейме из Кургана последняя буква «А» тоже стоит отдельно от остальных букв (в отличие от клейма из Кунгура). Подтвердить полную идентичность клейм по публикации невозможно из-за лаконичности описания найденного в Екатеринбурге клейма и недостаточно качественной иллюстрации [Волков, Морозов, Погорелов, 1999].
На этих же тарелках наряду с печатными присутствуют и плохо оттиснутые вдавленные в тесто клейма. Достаточно уверенно можно прочесть «АФОНИНА», но перед фамилией присутствует еще одна буква – вероятнее всего «Ф». Четкое клеймо в тесте («АФОНИНА») есть и на тарелке из Кунгурского музея; как и печатное, оно отличается от клейм из Кургана.
В том же X объекте раскопа (остатки погреба с зафиксированным по центру вкопом), где найдены описанные выше тарелки, обнаружен неорнаментированный фрагмент плоского дна фаянсовой тарелки без кольцевой ножки толщиной 0,4 см с нечетким вдавленным в тесто клеймом: «АФОНИНА».
В V объекте (остатки ямы для мусора) найден еще один фрагмент фаянсовой суповой тарелки с плоским дном без кольцевой ножки и вдавленным в тесто клеймом: «АФОНИНА». Перед фамилией почти на сломе фрагмента имеется нечеткое углубление; судя по размеру и форме, не исключено, что это слабо оттиснутая буква «Ф». Толщина дна по центру 0,3 см, ближе к краю – 0,4 см. Зеркало тарелки украшено подглазурным геометрическим узором ручной росписи (рис. 3).
Рис. 3. Фрагмент фаянсовой тарелки С.П. Афонина
Фрагмент с подобным декором найден в Кирове в 2005 г., но не атрибутирован из-за отсутствия клейма [Евшин, 2019. С. 251]. Похожие неатрибутированные экземпляры находятся в коллекциях Пермского и Томского областных краеведческих музеев (ГКМФ РФ. № 16843928 и 13015949). Однако из этого не вытекает их обязательная принадлежность фабрике С.П. Афонина. Тарелка екатеринбургской фабрики братьев Чекановых с аналогичным узором на зеркале хранится в ГИМ (ГКМФ РФ. № 2842942), но это тоже не делает данный декор атрибутом исключительно екатеринбургских предприятий: синий орнамент по борту тарелки в виде косички с точками в полукружиях между двумя линиями, идущими вдоль его краев, известен по многочисленным археологическим находкам в Украине и России (в европейской части, на Урале и в Сибири) [Евшин, 2019. С. 251; Евшин, 2020. С. 393; Левченко, Крыжановский, 2017. С. 282–284; Матвеев, Аношко, Сирюшова, 2011. С. 119; Татауров, 2018; Янченко, 2016. С. 122] и не может принадлежать исключительно этим двум фабрикам. Тем более, что во 2-й половине 1980-х гг. фрагменты с аналогичным декором найдены при археологических исследованиях в с. Гжель Московской области на месте бывшего фаянсового производства [Полюлях, 2016. С. 479, 484]. Тарелка Чекановых из ГИМ и фрагмент из Кургана с клеймом Афонина свидетельствуют о том, что вряд ли можно все находки с подобным декором, тем более – найденные на Урале и в Сибири, атрибутировать только как гжельские и конкретно заводов Кузнецова, как это сделано Ф.С. Татауровым [Татауров, 2018].
Схожесть и даже идентичность гжельского и уральского декора обусловлена истоками фаянсового производства в некоторых уездах Пермской губ. – основанием его выходцами из Гжели (Московская губ.) [Крупский, 1893. С. 254]. Среди переселенцев в Екатеринбург из Богородского уезда Московской губ. были старообрядческие семьи Афониных, Чекановых, Шуровых [Микитюк, 2017. С. 289–290].
Основанная в 1839 г. фабрика Афонина впоследствии перешла к А.Ф. Шурову [Каталог, 1887. С. 10]. Есть и другие варианты года ее открытия: 1840 г. [Орлов, 1894. С. 339], 1845 г. [Перечень, 1897. С. 450], 1848 г. [Список фабрик, 1903. С. 382]. Уральский искусствовед Б.В. Павловский дал самую раннюю из известных дату начала работы фабрики – 1838 г. [Павловский, 1975. С. 118]. Однако это – очевидная опечатка, т.к. он ссылается на каталог Сибирско-Уральской научно-промышленной выставки 1887 г., где стоит 1839 г. [Каталог, 1887. С. 10]. Екатеринбургский историк В.П. Микитюк предложил самую позднюю дату основания – 1849 г. (к сожалению, без ссылки на источник) [Микитюк, 2017. С. 290].
Не менее сложна ситуация и с датой смены владельцев, которая вызывает особый интерес у специалистов, т.к. является одновременно верхней границей клейм С.П. Афонина и нижней – его зятя А.Ф. Шурова. По газетным публикациям установлено, что Екатеринбургский окружной суд на 30.10.1879 назначил к слушанию дело «об утверждении к исполнению духовного завещания Афонина» [Резолюции, 1879. № 15. С. 195], а 06.11.1879 оно утверждено к исполнению [Резолюции, 1879. № 17. С. 227]. В объявлении от 22.04.1881 речь идет о «фаянсовом заведении наследников Афонина» и упоминается А.Ф. Шуров [Екатеринбургская неделя, 1881. № 15. С. 222]. В июле 1884 г. он назван «фабрикантом фаянсовых изделий» и зафиксирована преемственная связь с фабрикой Афонина [Екатеринбургская неделя, 1884. № 26. С. 466]. Таким образом, нижняя граница клейм С.П. Афонина – не ранее 1839 г. и не позднее 1849 г., а верхняя – не ранее ноября 1879 г. и не позднее июля 1884 г.
В X объекте раскопа обнаружены фрагменты фаянсовой суповой тарелки диаметром 21 см и высотой 6 см. На плоском дне без кольцевой ножки толщиной 0,4 см нанесено подглазурное печатное клеймо черного цвета с надписью курсивом «Катаева». Клеймо хорошо пропечатано, над второй буквой «а» стоит точка (вероятно, подглазурная помарка). Оно отличается от ранее опубликованных из музейных и археологических коллекций [Бубнова, 1973. С. 99; Каленков, 2004. С. 78]. Край борта ровный, борт и частично стенки тарелки декорированы подглазурным черным цветочно-растительным узором. На зеркале – монохромный печатный декор того же цвета, со сценой ловли рыбы. Тот же сюжет присутствует на тарелке фабрики Г.С. Катаевой из ГИМ (инв. № 2574фс). Она близка по диаметру (21,6 см), но отличается по декору – рельефному, по краю борта, в виде «бусин». Клеймо не показано, но тарелка датирована 1850–1900 гг.
Данные о времени основания фаянсового заведения Г.С. Катаевой из Нижне-Исетского завода Екатеринбургского уезда Пермской губернии противоречивы: 1840 г. [Каталог, 1887. С. 49; Список фабрик, 1903. С. 381], 1845 г. [Перечень, 1897. С. 450], 1850 г. [Орлов, 1887. С. 302], 1855 г. [Орлов, 1894. С. 339]. Последнее обнаруженное нами упоминание о нем как о работающем присутствует в «Уральском торгово-промышленном адрес-календаре» на 1911 г. (с. 328). Таким образом, нижней границей клейм завода Катаевой следует принять 1840–1855 гг., а верхней – начало 1910-х гг.
Есть веские основания предполагать, что верхняя граница найденного в г. Кургане клейма не позднее 1887 г.: именно в этом году Г.С. Катаева получила бронзовую медаль Общества для содействия русской промышленности и торговле на Сибирско-Уральской научно-промышленной выставке в Екатеринбурге [Сибирско-Уральская научно-промышленная выставка, 1887. С. 153], что нашло отражение в другом ее клейме – с изображением награды. Одно из них размещено на дне тарелки, изготовленной в 1909 г. [Каленков, 2004. С. 76–78], т.е. использовалось вплоть до последних лет существования фабрики.
Еще одной находкой в X объекте стал неорнаментированный фрагмент фаянсового дна тарелки толщиной 0,5 см. На дне – вдавленное в тесто клеймо с надписью в одну строку: «БР. ПЕРМЕКОВЫ». Буква «Ы» частично утрачена (возможно, как и буквы «ХЪ»). Оно атрибутировано как принадлежащее фабрике братьев К.А. и А.А. Пермяковых (с. Уктус, Екатеринбургский уезд Пермской губ.).
В Тобольском историко-архитектурном музее-заповеднике хранится фаянсовая тарелка диаметром 26 см и высотой 5,3 см с печатным декором черного цвета на зеркале и по борту и таким же клеймом на дне. Рядом с печатным расположено вдавленное в тесто клеймо с надписью «ПЕРМЯКОВЫ» (через букву «Я», т.е. оно отличается от найденного в Кургане). Тарелка датирована 1890–1900 гг. (ГКМФ РФ. № 3494237). Еще одна тарелка братьев Пермяковых имеется в Каменск-Уральском краеведческом музее им. И.Я. Стяжкина. Она отличается от тобольской габаритами (диаметр 21,5 см, высота 3,5 см), декором и печатным клеймом. Вдавленное клеймо отсутствует или не показано на фото. Тарелка датирована концом XIX – началом XX в. (ГКМФ РФ. № 17917828). Изображения еще трех печатных клейм братьев Пермяковых известны по публикациям Ю.А. Каленкова и К.Н. и М.Н. Тихомировых [Каленков, 2004. С. 78; Тихомирова, Тихомиров, 2019. С. 1606].
В публикациях по Сибирско-Уральской научно-промышленной выставке 1887 г. братья К.А. и А.А. Пермяковы фигурируют как владельцы фабрики, которые сами ею заведуют [Каталог, 1887. С. 9; Фабричный отдел, 1887. С. 688]. В сборнике «Промыслы Екатеринбургского уезда», составленном по результатам исследований 1887–1888 гг., указан лишь К. Пермяков (вероятно, как старший брат) [Промыслы, 1889. С. 157]. По данным за 1884 г. фабрика числилась за их матерью – Е.Ф. Пермяковой [Орлов, 1887. С. 302], а в 1890 г. каждый из братьев владел собственной фабрикой [Орлов, 1894. С. 339]. Таким образом, клеймо фабрики братьев Пермяковых предварительно можно датировать так: не ранее 1885 г. и не позднее 1890 г.
Клейма Е.Ф. Пермяковой и К.А. Пермякова в публикациях археологических и музейных коллекций пока не обнаружены, печатное и рядом с ним вдавленное в тесто клейма А.А. Пермякова есть на двух фаянсовых тарелках из Тобольского историко-архитектурного музея-заповедника (ГКМФ РФ. № 3453144 и 3453580). Фрагмент с клеймом «Фабрика Пермякова» найден в 2003 г. в Тюмени при археологическом обследовании правого берега р. Туры от пересечения ул. Республики с ул. Перекопкой до пешеходного моста [Матвеев, Измер, Молявина, 2005. С. 76–77], но по описанию без иллюстрации соотнести его с одним из братьев не представляется возможным.
В X объекте раскопа обнаружены: неорнаментированный фрагмент дна фаянсовой тарелки (толщина 0,5 см) с вдавленным фрагментированным клеймом в виде текста «БР.» и ниже – «…НОВЫХЪ»; фаянсовый неорнаментированный фрагмент (толщина 0,4 см) с вдавленным в тесто клеймом «БР.» и ниже по центру – «…ЕКАНОВЫХЪ». Буква «Е» оттиснута частично, начало не читается. В V объекте найден фаянсовый фрагмент (толщина 0,4 см) с вдавленным клеймом в виде надписи «…Р.» и ниже – «…ОВЫХ…». Начало клейма утрачено. Конец клейма оттиснут очень слабо, буква «Х» почти не читается, предполагаемая буква «Ъ» не читается совсем. Клейма идентичны и атрибутированы как принадлежащие фабрике братьев Чекановых (г. Екатеринбург, Пермская губ.).
Фрагмент фаянсовой тарелки с аналогичным фрагментированным клеймом («БР.» и ниже: «…НОВЫХЪ») обнаружен в 2016 г. в Екатеринбурге при археологических изысканиях по открытому листу С.А. Григорьева в квартале ул. М. Горького, К. Маркса, Цветоводов и Куйбышева в горизонте 3 на отметке –180 [Григорьев, 2016. С. 30, 125]. Похожие по композиции и содержанию, но с более компактным начертанием шрифта вдавленные клейма имеются в археологических коллекциях г. Кирова [Евшин, 2019. С. 251; Евшин, 2020. С. 393].
По дате основания фабрики Чекановых нет таких разночтений, как по предприятиям С.П. Афонина и Г.С. Катаевой – все источники указывают 1846 г. [Каталог, 1887. С. 8; Орлов, 1894. С. 339; Перечень, 1897. С. 450; Список фабрик, 1903. С. 381; Фабричный отдел, 1887. С. 688]. Просуществовавшим св. 70 лет семейным предприятием поочередно и совместно управляли представители трех поколений Чекановых, что нашло отражение в клеймах и предопределило сложности в их датировке.
Последнее обнаруженное на настоящий момент упоминание о купце К.П. Чеканове – отце братьев А.К. и М.К. Чекановых и представителе первого поколения владельцев семейной фабрики в Екатеринбурге – относится к декабрю 1870 г. [Объявления, 1871. С. 130]. Его подглазурное печатное клеймо серо-синего цвета с надписью курсивом (в центре – «К», ниже полукругом – «Чеканова») известно по раскопкам 2016 г. в этом городе [Григорьев, 2016. С. 31, 127].
Первое найденное нами упоминание о совместной предпринимательской деятельности братьев Чекановых связано с Никольской ярмаркой в декабре 1877 г. в г. Ишиме Тобольской губ., где они продавали «фаянец своего изделия» (ГА в г. Тобольске. Л. 70). В последний раз А.К. и М.К. Чекановы вместе упоминаются как владельцы посудного завода в «Указателе фабрик и заводов Европейской России», составленном по данным за 1890 г. [Орлов, 1894. С. 339].
Спустя почти пять лет резолюцией Екатеринбургского окружного суда от 19.07.1895 И. и А. Чекановы введены во владение неким имуществом [Резолюции, 1895. С. 601]. В «Перечне фабрик и заводов», составленном по данным 1895 г., А.К. и И.А. Чекановы фигурируют как владельцы гончарного заведения в Екатеринбурге [Перечень фабрик и заводов, 1897. С. 450]. Данный факт нашел отражение в печатных клеймах из археологических коллекций г. Кирова и, вероятно, г. Тары (клеймо сильно фрагментировано), где полукругом идет надпись «А.К. Чекановъ», а в центре в одну строку – «и сынъ» [Евшин, 2019. С. 251; Евшин, 2020. С. 393; Татауров, Татауров, 2019. С. 1424]. Аналогичное клеймо есть на фаянсовой тарелке из Каменск-Уральского краеведческого музея им. И.Я. Стяжкина (диаметр 25,4 см, высота 4,7 см), с монохромным декором на зеркале и бортах, датированной концом XIX – началом XX в. (ГКМФ РФ. № 17917829). Нижней границей данных клейм следует считать 1895 г.
Таким образом, клейма братьев Чекановых по упоминаниям об их совместной предпринимательской деятельности достоверно можно датировать 1877–1890 гг., а по упоминаниям предыдущего и последующих владельцев семейного предприятия – не ранее 1871 г. и не позднее 1895 г.
Дальнейшие архивные изыскания, сопоставление опубликованных данных и материалов археологических и музейных коллекций позволят уточнить верхние и нижние хронологические границы клейм фабрик – производителей фаянса из Пермской губ., обнаружить их новые разновидности и выстроить их хронологически относительно друг друга.
Если принять крайние возможные датировки всех вышеописанных клейм уральских производителей из раскопа на ул. Куйбышева, д. 21 в г. Кургане, то они выстроятся на временной шкале, местами перекрывая друг друга, в единую линию в промежутке между 1839–1895 гг. Проделав то же самое с ранее датированными клеймам досоветского и советского периода производителей из других регионов европейской части России, найденными там же [Мергенева, 2019; Мергенева, Сауков, 2020], можно получить две сплошные линии между серединой 1850-х – 1897 г. и 1927–1953 гг. Это позволяет зафиксировать два факта. Во-первых, изделия с клеймами производителей из Пермской губ. имеют несколько более ранний период бытования. Если принять раннюю датировку клейм С.П. Афонина (1839) и Г.С. Катаевой (1840), то разница между самыми старыми клеймами в обеих группах составит ок. 15 лет, а если согласиться с самой поздней датировкой клейма С.П. Афонина (1849) – ок. 5 лет. Во-вторых, верхние границы как уральских, так и остальных досоветских клейм почти совпадают – 1895 и 1897 гг. С этого рубежа клейма более позднего периода исчезают полностью вплоть до советского времени (1927) и перерыв составляет 30 лет.
Чтобы дать объективную интерпретацию этих фактов (преобладание и более ранняя датировка уральских клейм, большой временной разрыв между клеймами Российской империи и советского периода), их необходимо сопоставить с результатами других археологических исследований г. Кургана. По имеющимся публикациям сделать полноценное сравнение не представляется возможным – требуется изучить отчеты по остальным коллекциям. Только после этого можно будет сделать обоснованные предположения и выводы о причинах выявленных особенностей: связаны ли они со вкусовыми предпочтениями и/или социальным и экономическим положением хозяев именно этой усадьбы, являются ли общей чертой всего культурного слоя г. Кургана, характеризуют ли динамику торговых отношений и социально-экономической ситуации в регионе.
Потенциал использования археологического фарфора и фаянса как датирующего материала отмечался неоднократно [Маслюженко, Новиков, Первухина, 2017. С. 306; Матвеев, Аношко, Сирюшова, 2011. С. 116; Татаурова, Татауров, 2010. С. 285; Татауров, Татауров, 2019. С. 1428], имеются и примеры подобных попыток [Янченко, 2016. С. 120–123]. Однако особенностью раскопок на ул. Куйбышева, 21 является отсутствие четкой стратиграфической колонки. Весь участок состоял из 10 углубленных в грунт объектов хозяйственного назначения: 3 погребов и 7 мусорных ям. В некоторых объектах бытовой мусор XIX в. соседствовал с поздним мусором ХХ в. Поэтому на данном раскопе нельзя датировать слои и залегавшие в них артефакты, как это было сделано на раскопе по улицам Советская–Пичугина, где они отлагались последовательно, без нарушений.
Сопоставление фаянсовой посуды как датирующего материала и как социального и культурного маркера с информацией письменных источников о времени владения и проживания в усадьбах отдельных городских семей позволяет привязать «артефакты к конкретным людям», создать «археологию с человеческим лицом» [Маслюженко, Новиков, Первухина, 2017. С. 303–304].
Место проведения раскопок имеет богатую историю. Первым владельцем усадьбы по ул. Куйбышева, 21 был курганский мещанин, а позже купец 3-й гильдии Д.И. Шушарин. Но известен этот дом прежде всего тем, что в нем с сентября 1845 по февраль 1846 г. жил декабрист В.К. Кюхельбекер – лицейский друг А.С. Пушкина. Некоторое время здесь жил некий Пелишев, занимавшийся перестройкой дома. В 1849 г. усадьбу купил курганский мещанин В.Ф. Романов, а в 1871 г. ее приобрела дворянка польского происхождения А.А. Коско, и вплоть до муниципализации на усадьбе проживала ее семья. С 1922 по 1980-е гг. домом владел Г.Л. Селеверстов. Часть дома с 1975 г. занимал отдел юстиции Курганского облисполкома (Дом декабриста В.К. Кюхельбекера – kurgan.pro/okn/n003).
Посуду с самыми ранними клеймами (С.П. Афонина, 1839–1849 – 1879–1884; Г.С. Катаевой, 1840–1855 – 1887) достоверно соотнести с одним из владельцев сложно (из-за широких и недостаточно четко определенных границ бытования данных клейм, частой смены владельцев усадьбы, особенно с 1840-х по 1871 г.). На уровне сегодняшних знаний об уральском фаянсе можно констатировать лишь, что она могла принадлежать любому из владельцев. Дальнейшие исследования помогут сузить число вариантов.
Более определенно можно сказать о посуде с клеймами фабрики братьев Чекановых (не ранее 1871 – не позднее 1895 г.) и братьев Пермяковых (не ранее 1885 – не позднее 1890 г.). Наиболее вероятными владельцами тарелок их производства была семья А.А. Коско. В силу долгого бытования фаянсовой посуды нельзя полностью исключать и Г.Л. Селеверстова.
Подводя итог, констатируем: такой вещественный источник, как фрагменты фаянсовой посуды, в частности производителей XIX – начала ХХ в. Пермской губ., имеет значительный информационный потенциал. Они могут служить датирующим материалом культурного слоя, быть маркером широты и динамики торговых связей региона, дать представление о культуре, повседневности, экономическом и социальном положении, эстетических предпочтениях горожан.
В ходе исследования благодаря привлечению источников разных типов откорректированы датировки клейм нескольких фаянсовых фабрик Урала (С.П. Афонина, Г.С. Катаевой, братьев Чекановых), уточнена география и динамика торговых связей Кургана. Отсутствие четкой стратиграфической колонки на исследованном участке не дало использовать полученные результаты для датирования слоев, но они могут быть применены при изучении других памятников региона. Кроме того, анализ клейм как датирующего материала позволил соотнести часть посуды (братьев Чекановых и Пермяковых) с некоторыми владельцами усадьбы. Сопоставление вещественных и письменных источников позволило охарактеризовать посуду уральских фаянсовых фабрик как недорогую, невысокого качества, рассчитанную на массового провинциального потребителя и получить социальный, экономический и культурный портрет ее владельцев.
При сопоставлении материалов раскопок из г. Кургана с археологическими и музейными коллекциями из других регионов отмечена схожесть части посуды С.П. Афонина и Чекановых с посудой Гжели, что связано с происхождением предпринимателей (восточное Подмосковье).
На территории исследованной усадьбы зафиксировано преобладание клейм производителей Пермской губ. над клеймами остальных губерний европейской части Российской империи, установлено отсутствие в культурном слое клейм, датированных концом XIX – первой четвертью ХХ в. (между 1897 и 1927 г.). Для обоснованных выводов о причинах данного факта необходимо сопоставить полученные данные с результатами других археологических исследований Кургана. Это покажет, присущи такие особенности лишь данной усадьбе или характерны для всего культурного слоя Кургана.
Библиография
Государственный архив (ГА) в г. Тобольске. Ф. И-417. Оп. 1. Д. 642.
Государственный исторический музей: электронный каталог. Электронный ресурс: catalog.shm.ru/entity/OBJECT/102445?query=%D0%BA%D0%B0%D1%82%D0%B0%D0%B5%D0%B2%D0%BE%D0%B9&index=3 (дата обращения 20.07.2020).
Государственный каталог музейного фонда РФ (ГКМФ РФ). Электронный ресурс: goskatalog.ru/portal (дата обращения 20.07.2020).
Культурное наследие города Кургана. Электронный ресурс: Дом декабриста В.К. Кюхельбекера, ул. Куйбышева 19 (kurgan.pro/okn/n003; дата обращения 13.03.2020; Жилой дом купца П.А. Багашева, ул. Куйбышева, 23, снесен (kurgan.pro/okn/n119; дата обращения 13.03.2020).
Бирюков В.П. Из истории фарфорово-фаянсового дела в Приисетьи // Исетско-Пышминский край: сб. краеведческих ст. Вып. 1. Шадринск, 1930. С. 41–49.
Бубнова Е.А. Старый русский фаянс. Москва, 1973. 188 с.
Волков Р.Б., Морозов В.М., Погорелов С.Н. К проблеме сохранения историко-культурного наследия г. Екатеринбурга // Охранные археологические исследования на Среднем Урале: сб. ст. Вып. 3. Екатеринбург, 1999. С. 222–229.
Григорьев С.А. Материалы о проведении археологических изысканий (раскопок) на территории исторической части г. Екатеринбурга, в квартале улиц Максима Горького, Карла Маркса, Цветоводов, Куйбышева в 2016 году. Екатеринбург, 2016. 58 с. + 72 с. // Управление гос. охраны объектов культурного наследия Свердловской области. Электронный ресурс: okn.midural.ru/sites/default/files/expertiza/2017/prilozhenie_k_gike_kulturnyy_sloy_ekb._cvetovodov_per._small.pdf (дата обращения 20.10.2019).
Дулькина Т.И. Марки российского фарфора и фаянса. 1750–1960. Москва, 2003. 430 с.
Евшин А.С. Морфологическое описание археологической коллекции фарфора и фаянса на основе охранных работ по улице Герцена, 26 в г. Кирове // LII Урало-Поволжская археологическая конференция студентов и молодых ученых (УПАСК, 5–9 февраля 2020 г.): материалы Всероссийской научно-практической конференции студентов, аспирантов, молодых ученых / Пермский государственный национальный исследовательский университет. Пермь, 2020. С. 389–393.
Евшин А.С. Морфологическое описание археологической коллекции фарфора и фаянса на основе материала охранных работ по улице Герцена, 28 в г. Кирове // Общество. Наука. Инновации (НПК-2019): сб. ст. XIX Всероссийской научно-практической конференции, 1–26 апр. 2019 г. Т. 3. Киров, 2019. С. 242–254.
Екатеринбургская неделя. 1881. № 15. С. 222.
Екатеринбургская неделя. 1884. № 26. С. 466.
Каленков Ю.А. Уктус – центр гончарного промысла на Урале // Проблемы и перспективы сохранения природной среды и историко-культурного наследия Уктуса: материалы научно-практической конференции, посвященной 300-летию пуска Уктусских заводов / Сост. В.Н. Смирнов. Екатеринбург, 2004. С. 75–78.
Каталог Сибирско-Уральской научно-промышленной выставки 1887 г. Уральского общества любителей естествознания в г. Екатеринбурге. Екатеринбург, 1888. 340 с.
Клейн Л.С. Археологические источники: учебное пособие. Ленинград, 1978. 120 с.
Крупский А.К. Керамические производства // Фабрично-заводская промышленность и торговля России / Под ред. Д.И. Менделеева. Санкт-Петербург, 1893. С. 241–272.
Левченко Т.И., Крыжановский В.О. Фарфоро-фаянсовая посуда из раскопок Верхнего Киева в 2008–2009 годах // Культура русских в археологических исследованиях: сб. научных ст. / Под ред. Л.В. Татауровой. Омск, 2017. С. 282–288.
Маслюженко Д.Н., Новиков И.К., Первухина А.А. Археологический памятник «Культурный слой города Кургана»: основные итоги изучения // Культура русских в археологических исследованиях: сб. научных ст. / Под ред. Л.В. Татауровой. Омск, 2017. С. 303–307.
Матвеев А.В., Аношко О.М., Сирюшова Н.Ф. Старинный фарфор и фаянс из культурного слоя Тобольска // Вестник археологии, антропологии и этнографии. 2011. № 2 (15). С. 116–124.
Матвеев А.В., Измер Т.С., Молявина Е.Ю. Новые материалы по археологии г. Тюмени // Культура русских в археологических исследованиях: сб. научных ст. / Под ред. Л.В. Татауровой. Омск, 2005. С. 71–79.
Материалы по исследованию арендного хозяйства в Алтайском округе. Т. 1: Частная обрабатывающая промышленность в Алтайском округе / Сост. С.П. Швецов. Барнаул, 1896. 204 с.
Мергенева К.Н. Анализ коллекции фарфоровых и фаянсовых изделий из раскопа городских усадеб на ул. Куйбышева, 21–23 города Кургана // LI Урало-Поволжская археологическая студенческая конференция (УПАСК, 5–8 февраля 2019 г.): материалы Всероссийской (с международным участием) конференции студентов, аспирантов и молодых ученых / Под ред. Д.Н. Маслюженко, И.К. Новикова. Курган, 2019. С. 203–206.
Мергенева К.Н., Сауков Г.Н. Неатрибутированные клейма фарфоровых и фаянсовых заводов из раскопа городских усадеб на ул. Куйбышева, 21–23 г. Кургана: вопросы интерпретации и датировки // LII Урало-Поволжская археологическая конференция студентов и молодых ученых (УПАСК, 5–9 февраля 2020 г.): материалы Всероссийской научно-практической конференции студентов, аспирантов, молодых ученых / Пермский государственный национальный исследовательский университет. Пермь, 2020. С. 397–400.
Микитюк В.П. Род Злоказовых. Екатеринбург, 2017. 352 с.
Мозель Х. Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами Генерального штаба: Т. 18: Пермская губерния. Ч. 2. Санкт-Петербург, 1864. 746 с.
Мусина Р.Р. Марки российского фарфора (1744–1917). Москва, 1995. 80 с.
Объявления // Пермские губернские ведомости. Неофициальная часть. 1871. № 25. С. 130.
Описание публичной выставки, бывшей в городе Тюмени, в 1871 году. Омск, 1872. 155 с.
Орлов П.А., Будагов С.Г. Указатель фабрик и заводов Европейской России: материалы для фабрично-заводской статистики. 3-е изд, испр. и значит. доп. Санкт-Петербург, 1894. XVI, 827 с.
Орлов П.А. Указатель фабрик и заводов Европейской России и Царства Польского: материалы для фабрично-заводской статистики. Изд. 2-е, испр. и значит. доп. Санкт-Петербург, 1887. XIV, 824 с.
Павловский Б.В. Декоративно-прикладное искусство промышленного Урала. Москва, 1975. 132 с.
Перечень фабрик и заводов. Фабрично-заводская промышленность России. Санкт-Петербург, 1897. 64, 2, VI, 1050 с.
Полюлях А.А. Археологические исследования в селе Гжель: характер и особенности культурного слоя и состава керамического комплекса. Белоглиняные горшки // Археология Подмосковья: материалы научного семинара. Вып. 12. Москва, 2016. С. 476–546.
Промыслы Екатеринбургского уезда Пермской губернии / Под ред. П.Н. Зверева. Екатеринбург, 1889. 454 с.
Пушкарев Л.Н. Классификация русских письменных источников по отечественной истории. Москва, 1975. 282 с.
Резолюции Екатеринбургского окружного суда гражданского отделения, объявленные 19 июля // Екатеринбургская неделя. 1895. № 30. С. 601.
Резолюции по делам, слушанным по гражданскому отделению Екатеринбургского окружного суда в судебных заседаниях // Екатеринбургская неделя. 1879. № 15. С. 195.
Резолюции по делам, слушанным по гражданскому отделению Екатеринбургского окружного суда в судебных заседаниях // Екатеринбургская неделя. 1879. № 17. С. 227.
Салтыков А.Б. Русская керамика. Пособие по определению памятников материальной культуры XVIII – начала XX в. Москва, 1952. 272 с.
Селиванов А.В. Фарфор и фаянс Российской империи. Описание фабрик и заводов с изображениями фабричных клейм. Москва, 2002. 438 с.
Серебренников Н.Н. Уральский фарфор и фаянс XIX в. Пермь, 1926. 27 с.
Список фабрик и заводов Европейской России. Санкт-Петербург, 1903. 838 с.
Сибирско-Уральская научно-промышленная выставка 1887 г. в г. Екатеринбурге: [приложение к «Екатеринбургской неделе», 1887 г.]. [Екатеринбург, 1887]. 183 с.
Татаурова Л.В., Татауров Ф.С. Возможности «археологического» фарфора как источника // Культура как система в историческом контексте: опыт Западно-Сибирских археолого-этнографических совещаний. Материалы XV Международной Западно-Сибирской археолого-этнографической конференции. Томск, 2010. С. 285–288.
Татауров С.Ф., Татауров Ф.С. Фарфор и фаянс в культурном слое города Тары // Былые годы: российский исторический журнал. 2019. № 54 (4). С. 1418–1428.
Татауров Ф.С. Фаянсовая посуда второй половины XIX века в культурном слое города Тары // Вагановские чтения: материалы IX региональной научно-практической конференции, посвященной 425-летию города Тары, 05–06 апреля 2018 г. Тара, 2018.
С. 347–349.
Тихомирова М.Н., Тихомиров К.Н. Посуда из фаянса и фарфора сибирских бухарцев второй половины XIX – начала XX вв. // Былые годы: российский исторический журнал. 2019. № 54 (4). С. 1603–1612.
Уральский торгово-промышленный адрес-календарь на 1911 год: год тринадцатый. Район: Пермская, Уфимская, Оренбургская и Вятская губернии. Пермь, 1911. 714 с.
Фабричный отдел выставки // Екатеринбургская неделя. Первое прибавление. 1887. № 30. С. 687–688.
Федосова И.Н. Кунгурская керамика первой половины XX века // Грибушинские чтения – 2004. Современный музей в контексте культурно-экологического пространства региона. Опыт. Проблемы. Возможности. Тезисы докладов и сообщений 4-й региональной научно-практической конференц (г. Кунгур, 25–26 марта 2004 г.). Кунгур, 2004. С. 148–153.
Янченко Е.С. Фарфоровые и фаянсовые изделия из культурного слоя г. Кургана на примере раскопа усадеб на углу улиц Советская и Пичугина // Археология Среднего Притоболья и сопредельных территорий: материалы межрегионального круглого стола, посвященного 50-летию Курганской археологической экспедиции / Под ред. Д.Н. Маслюженко (отв. ред.), И.К. Новикова. Курган, 2016. С. 119–123.
Источник: Сауков Г.Н., Мергенева К.Н. Фаянсовая посуда уральских производителей XIX – начала XX века из раскопа городской усадьбы (Курган, ул. Куйбышева, 21): информационные возможности вещественного источника // Роль вещественных источников в информационном обеспечении исторической науки: сборник статей / авт.-сост. Е.А. Воронцова; отв. ред. Д.М. Бондаренко, Д.Н. Маслюженко. – Москва, 2020. – С. 273-290.